Она сегодня была прекрасной, как Клеопатра,
Тени на веках, капелька туши, помада,
Красиво курила, купила билеты в театр,
А он позвонил ей - и всё. Ничего не надо.
Приехал поздно, усталый до полусмерти.
Работа там, шеф, коллеги – жуть, бабье царство.
Она говорит: «Ну, как в твоей круговерти?»
А он считает, что это её коварство.
Она встаёт, вынимает чашки, немного пива,
Включает музыку, тихо, почти неслышно,
И думает: «Он сегодня такой красивый»,
А он: «Милый, ну это всё как-то слишком».
Она смотрит в него, и пьёт, как весенний воздух,
Каждый мелкий шорох ловя и пряча на дно, подальше.
И не видит, что он-то приехал просто на отдых,
И не слышит в словах его лёгкой, изящной фальши.
А он на нервах. Его это всё коробит.
Он ожидал радушный приём, но от тела;
Столкнуться с живым, когда ожидался робот –
Это не каждый выдержит, в самом деле.
Потом он с ней спит, а она его нежно любит.
Отворачивается к стенке, а она излучает пламень,
Мечтает, как будет холить его, голубить.
Её любовь забивает его камнями.
Утром он встаёт, умиротворённый,
Улыбается, выспавшийся, щурится, словно кот.
Она открывает глаза, вздыхает неровно,
Перевёртывается на живот,
И он говорит ей: «Всё, дорогая.
В конце концов, у меня есть жена».
Она лепечет: «Конечно, конечно, я понимаю..»
И опять. Остаётся. Одна.