До переезда ещё четыре месяца.
В прошлую среду ходили смотреть пианино (вместо школы и табеля). Маленькое облупившееся чудовище. Называется это "Малый рояль сенвэй", сделан в Чикаго пятьдесят лет назад, перетерпел салун, домашнее музыцирование и переезд морем из Америки в Израиль. Когда-то был покрашен белой краской и отлакирован; от лака осталось одно воспоминание, краска отпадает острыми щепочками. Звучит страшновато, но звонко и ярко, будто ему не пятьдесят лет, а десять, и оно не боится за свои молоточки. Впрочем, чего там бояться - их в любом случае пора менять, потому что все эти пятьдесят лет на нём действительно играли, и они порядком сбиты. Главное его достоинство - латунные колёсики. Правда, ржавые. Его можно поставить в угол и играть на нём джаз. Хотят за него полторы тысячи, но можно запросто сбить цену до одной. В Иерусалиме стоит ещё одно пианино, за четыре (хотя, как нам сообщила хозяйка, купила она его за пять. Сообщила она это раз десять). Его должен посмотреть настройщик, но он болен. Мама звонит ему, когда я напоминаю. Мама не хочет покупать сейчас инструмент домой. Это много денег наличными, неизбежная тысяча за транспортировку и настройку, причём дважды - при собственно покупке и при переезде. Так как деньги не мои, а мамины, я права голоса не имею. Есть возможность заниматься в Маханаимском Центре; говорят, там пусто по вечерам. Мама позонит Дашевской, если я ей напомню. А у меня дико болит кисть, вот уже четыре дня - обострение, может быть, у меня всю жизнь была слабая правая рука, а после того, как я неудачно упала в метро и заполучила трещину в кости, и вовсе не выдерживает никаких нагрузок. Но такого ещё не было. Жить без правой руки очень плохо, хорошо хоть, что я пишу пальцами, для этого не надо натружать кисть. И я всё думаю - может, не напоминать маме? Может, ну его, это пианино, будет же очень плохо. Но мне так безумно хочется опять что-то делать своими руками, что-то хорошее, красивое, как-то работать, чего-то добиваться - по-настощему добиваться, чтобы видеть и слышать. Не знаю..
Позавчера была в школе. Забрала свои контрольные и работу по религии (всё сдала, хотя по Законам получила 68% - ну да, я пришла, и мне сказали: "А ты знаешь, что у нас сегодня контрольная?"; или нет, это не в этот раз, мне было просто лень готовиться..). Не получила табель! Всё дело в том, что я его не сдала. Табель выдаётся два раза в году - за первое полугодие и за второе. И после того, как я получила оценки за первое полугодие, я не отнесла его оратно в школу! Это из разряда тех вещей, которые происходят только со мной). После этого я потопала искать раввинский суд, чтобы сделать себе освобождение от армии. Прошлась мимо него раза три, наконец упёрлась носом в дверь. На двери написано: "Место заседаний парламента". Большими буквами. А вот около двери, на доске вроде мемориальной, буковками поменьше: "Раввинский суд". Приём с восьми до половины второго. В половину второго я ещё была в школе. От здания суда я пошла прямо на Сарей Исраэль, в мидрашу. Посидела там минут десять, порадовалась окружающим и свалила в Бейт-Шемеш. В тот день я наконец-то забрала оттуда все свои вещи. Они переехали вчера. Теперь живут где-то в Тель-Ционе, и я даже не знаю, где это. Телефон прежний, но неизвестно, когда его поставят. Видела там Хайку и остальных; Лейка, кажется, уже забыла, что я над всеми издеваюсь, и весьма весело со мной общалась - впрочем, вероятно, ей просто было не до того. Сборы, сами понимаете.
На этом, в общем, моя активная реаловая жизнь закончилась. Сегодня надо было ехать к Воротам Яффо, но я себя неважно чувствую... а попросту говоря, мне лениво. Я не хочу никуда ехать, я не хочу ничего делать. Начала убирать свою комнату, теперь на кровати куча вещей, которым суждено вечером переехать на кресло (а с него и так вещи валятся). Прочитала пару новых книг. Встала вот сегодня даже до девяти. Мне как-то нехрошо... неуютно.