я хочу быть самой красивой в мире бабочкой
Последний месяц наплывами читаю биографию Франсуазы Саган авторства Мари-Доминик Лельевр. Биограф совершенно бесстыдно влюблена в Саган, по уши, как говорится, хотя и не пишет об этом - только о гениальности и неотразимости Саган, её гордом одиночестве и непонятыми последними шедеврами (которые, конечно, не ахти, но там рассыпаны золотые самородки, а кто не продрался через всё, что вокруг - тот сам себе). Тем не менее, Саган выглядит даже более мерзкой, чем поп-звёзды и киноактёры: они хотя бы действительно работают. Я подозреваю, что Лельевр просто предпочитает писать о диких многомесячных запоях в компании десяти-пятнадцати приятелей, гонках на дорогих автомобилях по ночным улицам, азартных играх и свободной любви, а вставить во всё это расписание ещё и работу не успевает. На весь том пара абзацев о разных рукописях (в основном о дебютном романе, "Здравствуй, грусть") и одно упоминание о том, что Саган в течении тридцати лет сдавала примерно по роману в полтора года. Среди детально описанного мракобесия этот факт как-то не кажется важным. Но допустим, она много работала. Всё равно она отвратительна, совершенно отвратительна; алкоголь, наркота и отказ видеть вокруг живых людей, только функции. Даже близкие друзья - источники: физического тепла, шуток, компании, ощущения себя нужной, важной, доброй и хорошей. Не то что бы Саган их не знает; время от времени она развекается, препарируя своих знакомых - иначе как бы она могла так удачно всеми манипулировать. А они всё время боятся быть "не на высоте", и не могут бросить пить на крылечке и уехать заниматься делом, не могут перестать шутить, не могут прекратить бездельничать, потому что Франсуаза не поймёт. Даже дорогие подарки Саган - чего они стоят, когда она дарит их каждому встречному-поперечному? Это противно, и это очень-очень страшно, и если великая писательница - это вот это вот, то я лучше буду тихой домохозяйкой. Нет, меня не пугают вечеринки; я боюсь бессмысленности действия. Когда даже реальные книги превращаются в пустую болтовню, распродающуюся в считанные месяцы за счёт имени на обложке; когда кроме этой болтовни больше ничего и не осталось.
Хуже всего я воспринимаю наркотики. Амфетамины, опиаты, про алкоголь и никотин я молчу. Мне становится дурно, когда я читаю про кокаин как средство взбодриться и морфий как гарантия спокойного сна. Меня не так воспитали, говорю я; наверное, Саган никогда не рассказывали, как на самом деле работают тяжёлые наркотики, а я помню свой ужас от внезапного осознания того, как же больно на самом деле человеку жить - физически больно, всё время, - и волну облегчения и благодарности к своему телу, исправно вырабатывающему эндорфины. Когда я читаю, что Саган в свои восемнадцать, сидя в пустой парижской квартире, писала эту самую "Здравствуй, грусть!" ручкой в тетрадке, каждый день выпивала две-три-пять рюмок виски и принимала эти чёртовы амфетамины! А без них она не могла писать. Так вот когда я это читаю, я чувствую себя обманутой. Будто меня на финише обошёл бегун со здоровой дозой допинга в крови. И я совсем, совсем не хочу учиться химичить с наркотой в домашних условиях, чтобы делать хоть что-то - да я лучше буду сидеть и бояться.
И тут я плавно подхожу к основной идее всей этой гневной речи. В своих стихах стиля "что вижу, то пою" я всё время возвращаюсь к двум вещам: никотину и кофеину. Чаще всего без какой-либо окраски, так, фактология; иногда же достаточно позитивно. Сигареты ещё туда-сюда, это элемент социальный (и немного общеэстетический), я вполне могу без них обойтись. А вот кофе - мой лучший друг, моя мотивация, мой источник вдохновения и гарант работоспособности; что я без кофе? Если дома третий день нет молока, а в кармане уже неделю как нет денег, кофе заменяемо длительными прогулками, но, во-первых, сравните час прогулки с десятью минутами кофепития (начиная с кипячения воды), особенно в условиях нынешнего дефицита времени, а во-вторых, что такое длительная прогулка? Правильно, физическая активность - то есть прилив эндорфинов. Тот же наркотический эффект, что и от чашки кофе. Естественно, кофеин с кокаином не сравнится. Но я-то про себя знаю, что кофе я пью именно ради наркотика, который там содержится; дело в том, что кофеин очень быстро и очень сильно на меня влияет. Смешно, но эффект от кофеина сильнее и длительнее, нежели от гашиша или марихуаны. Удобно: законно, недорого и не вызывает нареканий окружающих. А если бы кофе не работало, а зато работал бы гашиш? Чтобы я тогда стала делать?
Вряд ли я немедленно откажусь от кофе. Конечно, обнаружить подобное про себя достаточно неприятно; но учёба-работа-творчество гораздо важнее. На что я гожусь без кофе; как вообще можно жить без внешнего допинга? Я не могу рисковать провалиться в депрессию и апатию, только не за месяц до технического экзамена. А потом - не за месяц до сессии, а потом - не во время бесконечных курсовых, а там и вторая сессия, и лето - время воплощать в жизни все несочетаемые с учёбой планы... а потом опять начало учебного года. Зарабатывать деньги, положим, можно и без этого. Но - тяжёлая, вдумчивая работа; но - любое создание нового; но - любое познание нового; но - любое важное дело; хочешь жить - пей кофе. И дело не в праве, которое я имею - Саган с её подвигом в тринадцать часов без наркотиков по прежнему омерзительна. Дело в том, что... пусть жизнь - это прыжок выше головы; каждый день надо прыгать, и прыгать, и прыгать, и каждый день хочется, ужасно, совершенно невыносимо хочется допрыгнуть. И каждый раз, как допрыгнул, немедленно обнаруживаешь, что это ещё вовсе не выше, что надо прыгать дальше, больше и лучше. Каждый прыжок - чудовищная затрата энергии. Где её брать?
Я действительно не представляю, как без этого жить.
Хуже всего я воспринимаю наркотики. Амфетамины, опиаты, про алкоголь и никотин я молчу. Мне становится дурно, когда я читаю про кокаин как средство взбодриться и морфий как гарантия спокойного сна. Меня не так воспитали, говорю я; наверное, Саган никогда не рассказывали, как на самом деле работают тяжёлые наркотики, а я помню свой ужас от внезапного осознания того, как же больно на самом деле человеку жить - физически больно, всё время, - и волну облегчения и благодарности к своему телу, исправно вырабатывающему эндорфины. Когда я читаю, что Саган в свои восемнадцать, сидя в пустой парижской квартире, писала эту самую "Здравствуй, грусть!" ручкой в тетрадке, каждый день выпивала две-три-пять рюмок виски и принимала эти чёртовы амфетамины! А без них она не могла писать. Так вот когда я это читаю, я чувствую себя обманутой. Будто меня на финише обошёл бегун со здоровой дозой допинга в крови. И я совсем, совсем не хочу учиться химичить с наркотой в домашних условиях, чтобы делать хоть что-то - да я лучше буду сидеть и бояться.
И тут я плавно подхожу к основной идее всей этой гневной речи. В своих стихах стиля "что вижу, то пою" я всё время возвращаюсь к двум вещам: никотину и кофеину. Чаще всего без какой-либо окраски, так, фактология; иногда же достаточно позитивно. Сигареты ещё туда-сюда, это элемент социальный (и немного общеэстетический), я вполне могу без них обойтись. А вот кофе - мой лучший друг, моя мотивация, мой источник вдохновения и гарант работоспособности; что я без кофе? Если дома третий день нет молока, а в кармане уже неделю как нет денег, кофе заменяемо длительными прогулками, но, во-первых, сравните час прогулки с десятью минутами кофепития (начиная с кипячения воды), особенно в условиях нынешнего дефицита времени, а во-вторых, что такое длительная прогулка? Правильно, физическая активность - то есть прилив эндорфинов. Тот же наркотический эффект, что и от чашки кофе. Естественно, кофеин с кокаином не сравнится. Но я-то про себя знаю, что кофе я пью именно ради наркотика, который там содержится; дело в том, что кофеин очень быстро и очень сильно на меня влияет. Смешно, но эффект от кофеина сильнее и длительнее, нежели от гашиша или марихуаны. Удобно: законно, недорого и не вызывает нареканий окружающих. А если бы кофе не работало, а зато работал бы гашиш? Чтобы я тогда стала делать?
Вряд ли я немедленно откажусь от кофе. Конечно, обнаружить подобное про себя достаточно неприятно; но учёба-работа-творчество гораздо важнее. На что я гожусь без кофе; как вообще можно жить без внешнего допинга? Я не могу рисковать провалиться в депрессию и апатию, только не за месяц до технического экзамена. А потом - не за месяц до сессии, а потом - не во время бесконечных курсовых, а там и вторая сессия, и лето - время воплощать в жизни все несочетаемые с учёбой планы... а потом опять начало учебного года. Зарабатывать деньги, положим, можно и без этого. Но - тяжёлая, вдумчивая работа; но - любое создание нового; но - любое познание нового; но - любое важное дело; хочешь жить - пей кофе. И дело не в праве, которое я имею - Саган с её подвигом в тринадцать часов без наркотиков по прежнему омерзительна. Дело в том, что... пусть жизнь - это прыжок выше головы; каждый день надо прыгать, и прыгать, и прыгать, и каждый день хочется, ужасно, совершенно невыносимо хочется допрыгнуть. И каждый раз, как допрыгнул, немедленно обнаруживаешь, что это ещё вовсе не выше, что надо прыгать дальше, больше и лучше. Каждый прыжок - чудовищная затрата энергии. Где её брать?
Я действительно не представляю, как без этого жить.
Про "такими" - совсем такими, конечно, нет; тот же Равель (нет, он не писатель, но в данном аспекте я не вижу большой разницы) не устраивал ничего подобного. Но и нормальным не был (тут ты можешь спросить: "а кто нормальный?", а я скажу: "а вот есть и такие, и имя им - легион", я не верю в то, что каждый по-своему особенный). Я вообще не припомню никого, кто был бы совсем нормальным. Но это ничего; меня больше беспокоит вопрос восполнения энергии. Предположим, были такие, которым не требовались транквилизаторы, химические либо природные. Как они работали? Откуда они брали силы? Я хочу знать.
Предположим, были такие, которым не требовались транквилизаторы, химические либо природные. Как они работали? Откуда они брали силы? Я хочу знать. Я тоже знаю больше таких, кто пил, курил и т.п. Вот Бернард Шоу — нет. А много писал. И звездой был.
Ну, и есть авторы типа Ершова, написавшие гениальное произведение... одно. Они да, работали.
Но ок, гениям не всегда. А что, посредственностям чаще? Правда?..)
Бернар Франк
Бернар Франк А, он был известен документальной прозой?
Вывод: Прусту вообще не надо было работать, Набоков сначала работал мало, а потом по теме. Тесс, это немного не то же самое, что сидеть на дневной работе ака офис\завод с девяти до пяти пять дней в неделю, а в оставшееся время писать книги.
Мне даже странно с этим соглашаться; всё равно как сказать, ну да, бывают талантливые левши, а бывают левши не талантливые (условно, да). Это же очевидно). Тем не менее, я не припомню ни одного примера хорошо зарабатывающего бесталанного человека.
Мне даже странно с этим соглашаться; всё равно как сказать, ну да, бывают талантливые левши, а бывают левши не талантливые (условно, да). Это же очевидно Я подумала, что не очевидно, т.к. ты спрашиваешь, явно не соглашаясь А что, посредственностям чаще? Правда?..) А разве неправда? Авторы бестселлеров, вроде Джорджетт Хейер, Стивена Кинга (при всей моей любви к нему),Маккамона, С. Мейер, Дэна Брауна, Артура Хейли, Жаклин Сьюзен, Чейза, множества авторов очень популярных детективов, фантастики, романов о любви (вроде "Истории любви") —кто талантливей, кто менее талантлив, но уж никак не гении.
Ты говоришь: высокие заработки - не показатель гениальности. Я говорю: наличие высоких заработков равно не показатель обратного; кроме того, это показатель таланта. По-моему, мы вообще об одном и том же).
Да, убедить кого-то, что Диккенс гений, я не могу, хотя у меня дух захватывает от его силы. Это и правда не то, в чем можно убедить другого. Тут даже Набоков — не мне чета — не убедит, хотя он просто замечательно писал о Диккенсе в своих лекциях.
Ты говоришь: высокие заработки - не показатель гениальности. Я говорю: наличие высоких заработков равно не показатель обратного; кроме того, это показатель таланта. По-моему, мы вообще об одном и том же). Почти. Все же не могу признать, что это показатель именно таланта, потому что мне кажется неправильным называть одинаково (талантом) и те способности, которые были у Моэма, и те, которые были у этого Чарльза Гарвайса, о котором он пишет, или у Донцовой. Конечно, ты можешь опять сказать "кто решает", но Донцова, по тем двум романам, которые я прочла, кажется мне именно посредственностью, а это не мешает ей иметь высокие заработки. Хотя можно сказать, что какие-то, хоть и незначительные, достоинства есть и у нее. Ну, в общем согласна — хоть какие-то способности надо иметь, чтобы люди начали читать.
Кратенько: Донцова несомненный талант, просто она не в литературе).
Донцова несомненный талант, просто она не в литературеНу как же не в литературе? Литература — совокупность всех текстов. В узком смысле — совокупность всех художественных текстов.
Я не считаю Донцову литературой постольку, поскольку не считаю литературой брошюры о здоровье, учебники и инструкции к пылесосу. Это всё функциональные тексты; они написаны по определённым законам. Не знаю, как с брошюрами, не проверяла, но вот учебники точно бывают лучше или хуже. Что не делает лучшие из них магическим образом литературой, правда ведь? Другое дело, когда книга только условно учебник, как "Путешествие Нильса Хольгерсона" Лагерлёф - учебник географии. Эта книга - условно учебник. А детективы Донцовой - условно книги. И это не потому, что она не дотянула чего-то там; у неё вообще нет цели писать литературу. У Саган - была.
Другое дело, когда книга только условно учебник, как "Путешествие Нильса Хольгерсона" Лагерлёф - учебник географии. Эта книга даже условно не учебник, а художественная книга, хотя и с дидактическими элементами.
у неё вообще нет цели писать литературу. У Саган - была. Не знаю, какие цели у Донцовой, но литература (художественная литература) это все художественные тексты.
Почему хорошо написанный учебник не является литературой? Является ли художественной литературой биография (такая, например, как "Жорж Санд" Моруа)? Богословский трактат? Философский трактат? "Метаморфозы"? Научные книги - тут я затрудняюсь с названиями, но всякие о литературе, музыке, психологии, написанные хорошим языком, грамотно построенные и достаточно популяризованные, - исторические романы?
Пропаганда, оформленная как повесть с самостоятельным сюжетом?
Ужастик?..
Я вижу разницу между книгой и функционалом, оформленным под книгу. Я предполагаю, что ты тоже её видишь. Я только не знаю, какие слова подобрать для обозначения этой разницы.
Формально - конечно, Донцова является художественной литературой, также, как Роулинг, и также, как Толстой. Формально порно рассказы на порно сайтах тоже являются художественной литературой, только неопубликованной, но ведь и Коростелёву пока не опубликовали. Опубликованность тут вообще не при чем (хотя я знаю, что это кто-то считает критерием, но странный критерий — пока романы Кафки не публиковались, они не были литературой, что ли?). Да, все перечисленное — художественная литература, согласно теории литературы. Когда ты пишешь о музыке, разве ты не пользуешься "формальными" определениями?
Является ли художественной литературой биография (такая, например, как "Жорж Санд" Моруа)? Богословский трактат? Философский трактат? "Метаморфозы"? Научные книги - тут я затрудняюсь с названиями, но всякие о литературе, музыке, психологии, написанные хорошим языком, грамотно построенные и достаточно популяризованные, - исторические романы? Пропаганда, оформленная как повесть с самостоятельным сюжетом? Ужастик?.. Тут у тебя смешиваются разные вещи. Ты перечисляешь в одном ряду 1) жанры, относящиеся не к художественной литературе, а к другим видам литературы (богословский трактат, философский трактат, научные книги), 2) жанры и книги, относящиеся именно к художественной литературе (исторические романы, художественные (а то ведь есть и другие — научные, бытовые и т.д.) биографии, "Метаморфозы", ужастики, "пропаганда, оформленная, как повесть"). Есть и книги, которые являются как бы "пограничными" между художественными и всеми остальными (вроде Монтеня, диалогов Платона и т.п.) — сочетающими элементы художественной и другой (философской, богословской, научной, публицистической и т.д.) литературы. Но разделение между художественной и всей прочей литературой проходит вовсе не по признаку «написанные хорошим языком, грамотно построенные». Философские труды могут быть написаны и хорошим языком, и не очень, но они все равно относятся к философской литературе, а не к художественной. А диалоги Платона и т.п. произведения рассматривают как принадлежащие отчасти и к художественной литературе из-за того, что там есть ее элементы — персонажи, описания, диалоги и т.д.
Ну вот, кстати, в Википедии вполне удовлетворительно определяется, что такое художественная литература.
Я вижу разницу между книгой и функционалом, оформленным под книгу Я вижу разницу между книгами, относящимися к жанрам художественной литературы и к жанрам других видов словесности
(оговорюсь опять, что есть пограничные явления).
Это близко к разнице между art и craft - искусство и ремесленничество, за неимением лучших слов. Такое разделение — вернее, современное представление о важности этого разделения — ввели в литературу романтики. Примерно об этом — но в применении к модернизму, который еще заострил эту проблему — пишет Эко:Модернистская эстетика упустила из виду, что классическая теория искусства - от античности до средневековья — не придавала такого большого значения различию между искусством и ремеслом.